Притворная беспомощность: почему приемный ребенок выбирает такую стратегию поведения

Психолог фонда отвечает на вопрос, с которым обратилась приемная мама.

Мой семнадцатилетний сын недавно прокричал мне: «Мама, принеси мне сок варенья». Наверное, тут стоит пояснить, почему меня это так выбило из колеи. Сок варенья — это вода, смешанная с вареньем. Я так делала сыну, когда ему было лет пять. И вдруг он вспомнил об этом напитке спустя столько лет и стал просить меня сделать его, причем не свойственным ему тонким голосом. А когда я зашла в его комнату, у него было такое выражение лица, какое бывает у совсем маленьких детей, которые еще ничего не умеют.

На самом деле, сын ведет себя так уже не в первый раз. Иногда он почему-то не может отрезать себе хлеба или сделать бутерброд. Или начинает просить разрешение сделать что-то, что никогда этого не требовало. Например, он может спросить: «Мама, можно я возьму молока?» В такие моменты он всегда говорит жалостливым голосом и ведет себя так, как будто ему не 17 лет, а пять — или даже меньше.

Я не понимаю, как реагировать. Хочется, чтобы сын был самостоятельным, ему же скоро получать квартиру и начинать жить одному. Но когда он вдруг так говорит, мне становится страшно, что он без меня не справится во взрослом возрасте. Почему сын так себя ведет?

Алена Синкевич, психолог фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:

Задача любого ребенка — выжить и вырасти. Поэтому вопрос безопасности для ребенка самый важный, а реализовать ее он может только в контакте со значимым взрослым. Перед ребенком стоит задача удержать значимого взрослого тем путем, который ему доступен.

Мы уже говорили про избегающий тип привязанности, при котором ребенок рассуждает так: «Я буду таким прекрасным, что мама от меня никогда не уйдет». Но есть еще иной тип привязанности — тревожно-амбивалентный, и он устроен иначе.

В этом случае у ребенка есть две стратегии поведения. Первая называется — притворная беспомощность: «Я буду таким беспомощным, что мой взрослый не сможет никуда уйти. Он посмотрит на меня и решит, что я слишком слабенький и ничего не умею». Когда ребенок демонстрирует этот паттерн поведения, у него может быть на самом деле намного больше навыков, но ему очень важно, чтобы взрослый остался рядом с ним, поэтому он притворяется беспомощным.

Например, ребенок ездил в лагерь, и там он справлялся со многими задачами: рубил дрова, ставил палатку, раскладывал спальник. А когда он приехал домой, то на все занятия, которые очень напоминают то, что он легко делал в лагере, ребенок говорит: «Я не умею. У меня руки не держат. Я очень устал». Он начинает демонстрировать беспомощность, в тех сферах, которые ему подвластны. Это может выглядеть как полный саботаж и отказ от действия. У детей более раннего возраста этот паттерн поведения может проявляться том, что ребенок постоянно приглашает взрослого в игру: он как будто бы не может достать игрушку или поставить кубик правильной стороной.

Вторая стратегия детей с этим типом привязанности — быть диктаторами: все контролировать и не давать взрослому уйти. Ребенок может пытаться добиться этого скандалами, сильными истериками и даже попытками физически удерживать взрослого. Сигнал такого поведения будет таким же: «Не уходи, мне без тебя очень страшно».

С возрастом необходимость в значимом взрослом постепенно снижается, и проявления такого типа привязанности тоже смягчаются. Но мы помним, что у детей с опытом сиротства нет навыков саморегуляции, поэтому их реакции будут острее: они будут вести себя, как младенцы, которые не выживут без взрослых, или использовать эмоциональное и даже физическое насилие, чтобы родители не ушли.

Поощрять такие паттерны поведения не стоит. Нам же нужно воспитать ребенка так, чтобы он был приспособлен к жизни. Поэтому перед приемными родителями стоит задача компенсировать эти проявления.

Как мы можем их компенсировать? В те моменты, когда ребенок демонстрирует притворную беспомощность или когда у него случаются аффективные вспышки, мы даем им мало поддержки. Мы не игнорируем ребенка, но и не включаемся эмоционально в эту ситуацию: просто остаемся рядом и следим за его безопасностью. Можно говорить ребенку: «Я вижу, что тебе трудно. Я с тобой. Я подожду тут рядышком, пока тебе не станет получше, и потом мы пойдем с тобой пить чай». Ребенок должен понять, что взрослый все заметил, просто не ответил ему такой же аффективной вспышкой.

Что бы значило включиться эмоционально? Например, взять ребенка на руки, если он на полу бьется в истерике, начать его в этот момент ругать или наоборот приговаривать: «Господи, боже мой, что ж с тобой случилось? Ты так переживаешь, ты, наверное, очень страдаешь. Иди скорее ко мне на ручки». Такая реакция поддержит поведение ребенка, и в следующий раз, когда он захочет внимания, станет снова биться в истерике на полу.

Когда ребенок пытается надавить на родителя через беспомощность или через аффективную вспышку, взрослому уместно оставаться спокойным и не зеркалить эмоции ребенка, а мягко показать ему, что стратегия не работает.

Что тут важно? У каждого из нас свой тип привязанности. В случае избегающего — родитель может эмоционально очень сильно дистанцироваться: ему захочется заткнуть уши, зажмуриться, отвернуться и ничего не видеть. Это может выглядеть как отвержение. Если у взрослого тревожно-амбивалентный тип привязанности, у него может возникнуть желание поистерить вместе с ребенком. Но задача родителя — самому себя отрегулировать, чтобы спокойно присутствовать, когда ребенок так себя ведет.

Ведь это же история о том, что ему действительно не хватает нашего внимания. Просто если мы насыщаем эту потребность в момент притворной беспомощности или чрезмерной реакции, то получается, что мы позволяем ребенку манипулировать нами. Он начинает управлять ситуацией, а не я. И это неправильное положение вещей. Ребенку спокойнее тогда, когда он знает, что рядом сильный уравновешенный взрослый, который знает, что делает.

В вашей ситуации, когда ребенок жалостливо просит вас сделать что-то, что он может сделать сам, нужно не идти у него на поводу. Спокойно объясните, что он уже почти взрослый, что бутерброд вы ему делать не будете, но с удовольствием научите его готовить какое-нибудь сложное блюдо, которым он сможет потом удивить друзей. И в следующий раз, когда сын сделает себе какую-то еду, стоит сказать, как же здорово, что он вернулся к готовке. И в целом стараться дать ребенку много внимания в тот момент, когда он ведет себя уравновешенно и спокойно, заметить это и поддержать. Например, сказать: «Когда ты такой спокойный и уравновешенный, я чувствую, какой ты сильный и взрослый, и мне это очень нравится». Конечно, если у ребенка нет синдрома Питера Пэна, и он не боится взрослеть, то есть слово «взрослый» для него не является пугающим. В общем, выбираем то качество, которое является желательным для ребенка.

Таким образом ребенок получит необходимое внимание, но добился он его не своей притворной беспомощностью, а другим, желательным для вас способом. И этот способ стоит всячески поддерживать, чтобы изменить паттерн поведения ребенка.

Мы с огромным уважением относимся к приемными родителями и понимаем, с какими трудностями им приходится сталкиваться при воспитании приемных детей. Сохранять спокойствие в этом деле — сложная задача, поэтому мы создали специальную рабочую тетрадь с упражнениями, которые позволят приемным родителям улучшить свое состояние.

Рабочая тетрадь — это приложение к циклу занятий «Школа для приемных родителей детей с трудным поведением». Мы запустили ее в сентябре 2022 года при поддержке Фонда президентских грантов. Посмотреть записи семинаров онлайн-школы можно тут, а по этой ссылке можно скачать рабочую тетрадь.