В прошлом Елены были тюрьма и наркотики, но с появлением сына она смогла изменить свою жизнь и стать хорошей мамой.
фото: Софья Пузарина
— Данику уже 3 года 8 месяцев. Его папа живет вместе с нами. Мы оба работаем. Я — в больнице санитаркой, а Игорь — на пилораме. Сейчас все даже слишком хорошо, — рассказывает Елена.
Почти четыре года назад в ее жизни произошло самое радостное событие: она родила сына. Но ребенка забрали — и Лена обратилась в наш фонд за помощью. Органы опеки не верили, что она может измениться.
— Когда я была молодой, я показала себя не с самой хорошей стороны во всех структурах. И я не обижаюсь, — говорит Лена. — Вспоминаю, и у меня внутри все переворачивается: не верю, что это было со мной.
Чиновники были категорически против того, чтобы вернуть ей ребенка. Но были люди, которые ее поддержали. Александра Иванова и Дарья Данилкина, психологи проекта «Помощь семьям в сложной жизненной ситуации», встали на сторону Елены. Их усилиями Лена смогла забрать Даню и уехать с ним на родину — в Беларусь.
«Жизни у меня и не было»
Елена родилась в белорусском городе Орша. Найти работу не удавалось, поэтому она поехала в Вязьму в Смоленской области и устроилась на завод в литейный цех. Елене тогда было уже больше 30 лет.
— Чем я занималась до этого? Я не работала, употребляла запрещенные вещества. Жизни у меня не было. Только беготня и постоянные мысли о том, где что взять.
В Вязьме Лена проработала вахтовым методом несколько лет. Две недели она проводила в России, а потом возвращалась на две недели в Оршу. Систематически она уже не употребляла наркотики, но случаи бывали. Во время одного из них, в 2013 году, она попала под машину. Несколько дней пролежала в коме, и ещё год лежала вся переломанная. Вернуться на завод не получилось: с ней не стали заключать новый контракт. Но в своем родном городе Лена как-то увидела объявление, что требуются сотрудники на овощебазу в Долгопрудный в Московской области.
— Мне так повезло. Я оторвала номер телефона, позвонила, договорилась, тут же собрала свои вещички — и поехала.
До этого Лена была в Москве только проездом. Приехала по указанному адресу и поселилась в общежитии.
— Не то, чтобы я пуха на себя набрасываю, но я сама по себе не люблю пьянки и пьяниц. А там это было каждый день.
Поругавшись с соседями и осознав, что жить в общежитии она больше не хочет, Лена вновь собрала вещи и пошла искать себе другое жилье. Узнала, что сдается комната в доме. Елена поехала ее посмотреть. На участке было два дома: двухэтажный и трехэтажный. Лене выделили хорошую комнату в одном из них, и там она встретила Игоря, папу Дани. Вместе со своим отцом Игорь как раз и сдавал дома.
«Помогите. Спасите. Избавьте»
— Я была на втором или третьем месяце беременности, когда из-за проводки эти дома сгорели, — вспоминает Елена. — Тогда еще я не знала, что беременна.
Спустя месяц или два после пожара она купила тест, потому что стала плохо себя чувствовала. Тест был положительным. Игорь тогда был в Ногинске на работе. Лена жила в летнем домике на территории сгоревших домов.
— За сорок лет я ни разу не беременела. Я поехала в самую хорошую, как мне казалось, аптеку и купила еще один тест. Снова был положительный результат. Я была в шоке, недоумении и панике. Вычитала номер телефона на упаковке, позвонила по нему. Не помню, что я там уже говорила. Всякий бред: «Я — иностранка в чужом государстве. Помогите. Спасите. Избавьте».
На горячей линии мне дали номер телефона девушки Лены из фонда, названия которого я не помню. Мы с ней встретились в Москве, и она меня отвезла на УЗИ.
УЗИ показало, что Лена ждет мальчика.
— Я так плакала.
— Как плакала?
В разговор включается маленький Даня.
— Сильно плакала, Данюш. У меня тут сын подслушивает. Я плакала от радости или горя, я не знаю. Говорила, что не хочу рожать и боюсь. Но эта девушка меня все время поддерживала.
«Дыма без огня не бывает, но многое преувеличивали»
Даня родился в 2016 году. Елена рожала в Химках. Через пять дней ее выписали, а сына оставили в больнице: он был здоров, но весил всего 1,8 кг.
Когда Лена привезла сына домой, они не пробыли вместе и недели: социальные службы приехали и забрали Даника. Девушка, поддерживающая Лену во время беременности, посоветовала обратиться в проект «Помощь семьям в сложной жизненной ситуации».
— Лене не выдали справку о рождении ребенка, и она не могла сделать свидетельство своему сыну. В роддоме ей предлагали отказаться от Дани, — говорит Александра Иванова, психолог проекта. — Главврач, которая была членом комиссии по делам несовершеннолетних, хотела лишить ее прав. Это был общий настрой медицинского учреждения.
Роддом проинформировал органы опеки, что есть такая женщина, которая вызывает сомнения. Органы опеки приехали туда, где жила Лена. Они увидели, что жилищные условия не соответствуют тем условиям, где можно растить ребенка.
— Это было правдой. Они жили в бытовке, которая не отапливалась, — рассказывает Александра. — Но с другой стороны, Лена еще не успела проявить себя как родитель. Социальные службы изъяли у нее ребенка не за то, что она с ним плохо обращалась, а за то, что она раньше вела неблагополучный образ жизни.
До своих 30 лет Елена четыре раза сидела в тюрьме. Все из-за наркотиков. С Игорем они поначалу тоже употребляли, но не систематически. А после пожара и вовсе перестали. Зависимости у них не было. «Разные инстанции знали дом Игоря, знали, что он может употребить. Слухи быстро распространяются. Но все было не так, как говорили. Дыма без огня не бывает, но многое преувеличивали. Органы опеки не хотели отдавать нам ребенка, хотя Игорь уже тогда усыновил Даню. Это был наш законный ребенок», — рассказывает Елена.
— На Лену навесили ярлык, но это неправильно, — продолжает Александра. — Мы включились в эту ситуацию с позиции, что у нее есть шанс стать хорошей мамой своему ребенку, и мы были готовы помочь. У человека должно быть право проявить себя. Нельзя просто сказать: «Этот человек употребляет алкоголь, поэтому не может стать хорошим родителем» или «Этот человек сидел в тюрьме, поэтому будет плохим родителем».
Фонд предлагал поселить Елену в приют «Теплый дом», где оказавшиеся в сложной ситуации мамы могут жить с новорожденными детьми. Там она могла бы научиться ухаживать за ребенком, и можно было бы посмотреть, как она проявит свои родительские качества. Но чиновники категорически отказывались.
— Обычно государственные службы больше настроены на то, чтобы вернуть ребенка в кровную семью. Это общая политика в стране, — объясняет Александра. — Они предъявляют ряд требований: вы делаете ремонт, устраиваетесь на работу — доказываете, что готовы измениться. А здесь такого не было. Были только аргументы в формате: «Посмотрите, кому вы хотите отдать ребенка».
Лена сделала все, чтобы в ней перестали сомневаться. Она шла на сотрудничество, выполняла все задачи, добивалась посещения ребенка, сдавала анализы, чтобы доказать, что больше не принимает наркотики. Никто не знал, получится ли у нее стать хорошей мамой, но своими действиями она смогла доказать, что изменилась и хочет вести другую жизнь.
— Девочки мне говорили, что если бы я не старалась, они бы не смогли помочь, — говорит Елена. — А мне кажется, что если бы не они, я бы не ничего не смогла. Меня никто не слушал и не хотел слушать.
«Я не верила в такую доброту и все искала подвох»
— Когда Саша и Даша стали мне помогать, я сначала не верила в такую доброту. Я все искала какой-то подвох, но они меня защищали как своего ребенка, — продолжает Лена.
В итоге, органы опеки согласились вернуть ребенка, но с одним условием: они с Даней уедут в Беларусь, и кто-нибудь их будет сопровождать. С ними поехала волонтер фонда Юлия.
— Мы стали искать в Минске партнеров, которые могли бы поддержать Лену в Беларуси. Мы хотели найти приют для мам с детьми, который был бы похож на наш «Теплый дом». И у нас получилось, — рассказывает Александра. — Лену приняли. Она жила там около полугода и училась заботиться о ребенке. Отсутствие таких навыков совершенно естественно. Она оказалась в такой ситуации, в какой оказываются все мамы, когда у них появляется первый ребенок.
Сейчас Елена живет с сыном у своей мамы. Отец ребенка никуда не пропал. Сделал ремонт в комнате, навещал их, а спустя какое-то время тоже переехал в Беларусь. Они стали любящей семьей, потому что нашлись люди, которые в них поверили.
Программа «Профилактика социального сиротства» оказывает поддержку семьям в ситуации потенциальной угрозы изъятия или отказа от ребенка. Сделав пожертвование, вы можете помочь детям расти в семье, а не в детском доме.
